Леонид Жариков: "Сердце мое прописано в Донбассе. Навечно!"

Во многих биографических источниках 7 июля значится как день рождения Леонида Жарикова – автора знаменитой трилогии «Повесть о суровом друге», «Судьба Илюши Барабанова» и «Красные сабли», а также множества рассказов, повестей и очерков, посвященных нашему краю («Огни Донбасса», «Песня о шахтерах», «Этюды углем», «Шахтерские сказки», «Битва на реке Кальмиус»). Леонид Михайлович появился на свет 100 лет назад в Донецке (его именем названа одна из улиц в Кировском районе), вот только даты рождения у него… аж три. Да и с именем-отчеством всё не так просто.

Ребусы появления и наречения

Чаще всего пишут, что Жариков пришел в этот мир именно 7 июля. Между тем, на надгробном камне Кунцевского кладбища Москвы, где захоронена урна с частью праха писателя, четко видна совсем другая дата рождения: 26 июля 1911 года. А в Государственном архиве Донецкой области имеется запись о рождении в Юзовке (теперь – Донецк) Илюши Жарикова, сына Милахия Николаевича, крестьянина Орловской губернии (он прибыл сюда в поисках заработка и устроился на завод – каменщиком по огнеупорным печам) и супруги его, Александры Афанасьевны. Там и вовсе значится 13 июля. Вот такой ребус.

«Но при чем тут некий Илья Милахиевич?! – резонно может возмутиться внимательный читатель. – Мы ведь знаем писателя Леонида Михайловича!». Дело в том, что родители хотели дать сыну имя Леня, но по церковным книгам ближайшим святым был Илья. Дабы не нарушать религиозных порядков, так мальчика и нарекли. Но всю жизнь звали Леней. Ну, а трудно воспринимаемое отчество он поменял сам, повзрослев.

Во время привоза праха писателя на курган в Старобешевском районе. Слева-направо: Евгений Жариков, Иван Билый, Иван Костыря, Александр Гревцов и Анатолий Кравченко.

Во время привоза праха писателя на курган в Старобешевском районе. Слева-направо: Евгений Жариков, Иван Билый, Иван Костыря, Александр Гревцов и Анатолий Кравченко.

«Детство. Знойная донецкая степь – родина горькой полыни. Розовый дым заводских кочегарок, кривые землянки, мелкая речка Кальмиус и степь, степь без предела…» – напишет Жариков в отчасти автобиографической «Повести о суровом друге».

Он влюбился в этот край раз и навсегда. И даже позже, живя в Москве, признавался: «Здесь я только по паспорту прописан, а сердце мое прописано в Донбассе. Навечно!».

А ведь в шахтерском крае ему пришлось очень несладко! В 1920-м осиротел, скитался вместе с братом Ваней по городам и селам. Путешествовали на крышах товарняков, бродили по базарам в поисках пропитания, ночевали в трущобах, на чердаках.

Дарственная надпись семейству Беспощадных.

Дарственная надпись семейству Беспощадных.

Некоторое время будущий писатель жил в Калуге, у дяди – Петра Николаевича Жарикова. Летом пас коров, зимой учился. В родные места вернулся в 1926-м уже пятнадцатилетним подростком. Поступил на бывший Юзовский завод учеником токаря. А потом комсомольская ячейка механического цеха мобилизовала нескольких парней и девушек для культурной работы в деревне. Леня окончил в Мариуполе учительские курсы, даже преподавал в школе на хуторе Весело-Ивановский.

А потом снова завод, рабфак, музыкально-театральный институт в Киеве. И неутолимая жажда писать. Выплеснуть пережитое, услышанное, зацепившее. Так в «Забое», теперешнем литературном журнале «Донбасс», появился его первый рассказ – «Песня о сыне». А потом в нем же – первая редакция ставшей впоследствии знаменитой «Повести о суровом друге».

Всю жизнь дружил с Беспощадным

- Повесть эту сначала печатать не хотели. Но отец, прочтя ее в 1938-м, заявил: «Дай вам Бог всем так писать, как написал этот человек. Если не опубликуете это – исключайте меня из редколлегии». И отстоял Жарикова. А годы спустя дядя Леня включил в ее расширенный вариант эпизод, рассказанный папой, – вспоминает Вера Беспощадная, дочь легендарного донбасского поэта.

- Я узнал, что Беспощадный работал не только в шахте, но и на Алчевском металлургическом заводе заливщиком кокса. Там в цехе был мастер-бельгиец, презиравший русских рабочих. Он знал только три слова порусски: «лей», «скоро» и «своличь». Мастер издевался над мальчиком Пашей Ивановым (Беспощадный – псевдоним, переросший в фамилию. – Прим. А.К.), взаимная вражда дошла до того, что однажды Паша не выдержал и облил мастера водой из пожарной кишки. Павел Григорьевич обрадовался, когда впоследствии увидел этот эпизод в одной из глав «Повести о суровом друге». Он был щедр на подсказки и охотно раздавал огромный багаж собственных жизненных наблюдений, – делился Жариков.

Он окончил Литературный институт имени Горького в Москве. И остался в столице СССР. В годы Великой Отечественной войны работал в центральных газетах и журналах. Тогда же написал повесть о 28 панфиловцах «Снега, поднимитесь метелью!».

И все же большинство его произведений – песнь Донбассу, куда он часто приезжал «по-дышать родным воздухом», набраться впечатлений. В своей московской квартире бережно хранил шахтерскую каску, лампу-коногонку, кусочек антрацита.

Та самая сцена, которую Леониду Жарикову подсказал Павел Беспощадный.

Та самая сцена, которую Леониду Жарикову подсказал Павел Беспощадный.

Работал дотошно, порой даже чересчур. Сдав рукопись «Судьбы Илюши Барабанова», вдруг забрал ее и стал перерабатывать. Объяснял, что хочет почти вдвое сократить, а то она «пугает своими размерами». «Дикое мастерство! Он что, в классики готовится? Тяжело работает Леня. Не каждый воздержится от печатанья. Многие несут в издательство, еще чернила не просохли. А он не таков», – качал головой, узнав о поступке друга, Павел Беспощадный.

- Я помню дядю Леню очень энергичным, подвижным человеком, – делится Вера Павловна. – Как-то была в Москве, а он как раз вернулся из Крыма. Угощал меня крымским луком и салом. Радовался, как ребенок: «Понимаешь, Верочка, это всё – наше, украинское».

У Беспощадной остались письма Жарикова, книги с его дарственными надписями. Вот одна из них, сделанная 1 августа 1958 года на очередном издании «Повести о суровом друге»: «Паше, родному моему старичку, Лизочке (супруга поэта. – Прим. А.К.) и ребятам – наследникам Великого Донбасского края преподношу этот мой скромный сердечный подарок. Люблю вас всех и целую. Ваш Л. Жариков».

Стал частью любимого края

Слова Леонида Михайловича о том, что сердце его навсегда с донецким краем, стали пророческими.

Приняв участие в праздновании 60-летия журнала «Донбасс», Жариков вместе с коллегами по перу отдохнул на берегу Азовского моря. В Старобешевском районе, неподалеку от села Обильное, ему приглянулся один из курганов. Он попросил остановить машину, взобрался на него, залюбовался широтой наших просторов. «Вот здесь бы и захоронили меня, ребята, а? – вдруг сказал. – Сами приезжали бы сюда, читали стихи, пели песни, вдыхали бы пьянящий воздух – с чабрецом, с полынью… А я бы к вам взошел ромашками, клевером, анютиными глазками. И был бы с вами, слушал…»

Александр и Анна Жариковы умерли в один год.

Александр и Анна Жариковы умерли в один год.

В одном из писем своему доброму другу Анатолию Кравченко, бывшему тогда председателем Донецкой писательской организации, Жариков, уже тяжело больной, вновь просил после смерти развеять его прах на каком-нибудь донецком кургане. 6 марта 1985-го его не стало. Местом упокоения родные выбрали Кунцевское кладбище Москвы, но завещание Леонида Михайловича выполнили. На поезде урну с прахом доставили сын Евгений Жариков (известный актер) и дочь Нина. А развеяли над тем самым местом, которое некогда ему приглянулось.

«Прах, подхваченный ветром, рассеялся по южному склону, – вспоминал присутствовавший там писатель Иван Костыря. – И казалось, сразу же стал донецкой землей, тем, что на ней росло, цвело и колыхалось под солнцем».

Из шести детей выжили четверо

Одним из детей нашего знаменитого земляка является народный артист России Евгений Жариков, снявшийся в более чем 70 фильмах, в том числе «Рожденная революцией» и «Три плюс два». Евгений Ильич (отчество взял согласно паспортным данным отца) уже более тридцати лет женат на актрисе Наталье Гвоздиковой. Эту красивую пару друзья в шутку называли «жареные гвоздики».

- Я родился за четыре месяца до войны. У мамы, учительницы, нас было четверо. Рожала она шесть раз, но двое умерли в раннем детстве, – рассказывает Евгений Жариков. – Мы выжили. Я – последний в семье ребенок, последыш, как тогда говорили. Началась война, Москву бомбили. Наш дом ходил ходуном. Чтобы сохранить мне жизнь, мама с папой отдали меня дедушке и бабушке в город Загорск (ныне Сергиев Посад), где я прожил до окончания войны… С детства привык к самостоятельному труду и даже возил из Загорска на маленьком паровозике – «кукушке» по северной Ярославской дороге в дом продукты. Дедушка был большой трудяга, снабжал всех своих 15 внуков и четверых детей продуктами, чтобы мы не умерли с голоду.


Павел Беспощадный и Леонид Жариков дружили всю жизнь.