Леонид Жариков: "Сердце мое прописано в Донбассе. Навечно!"
Во многих биографических источниках 7 июля значится как день рождения Леонида Жарикова – автора знаменитой трилогии «Повесть о суровом друге», «Судьба Илюши Барабанова» и «Красные сабли», а также множества рассказов, повестей и очерков, посвященных нашему краю («Огни Донбасса», «Песня о шахтерах», «Этюды углем», «Шахтерские сказки», «Битва на реке Кальмиус»). Леонид Михайлович появился на свет 100 лет назад в Донецке (его именем названа одна из улиц в Кировском районе), вот только даты рождения у него… аж три. Да и с именем-отчеством всё не так просто.
Ребусы появления и наречения
Чаще всего пишут, что Жариков пришел в этот мир именно 7 июля. Между тем, на надгробном камне Кунцевского кладбища Москвы, где захоронена урна с частью праха писателя, четко видна совсем другая дата рождения: 26 июля 1911 года. А в Государственном архиве Донецкой области имеется запись о рождении в Юзовке (теперь – Донецк) Илюши Жарикова, сына Милахия Николаевича, крестьянина Орловской губернии (он прибыл сюда в поисках заработка и устроился на завод – каменщиком по огнеупорным печам) и супруги его, Александры Афанасьевны. Там и вовсе значится 13 июля. Вот такой ребус.
«Но при чем тут некий Илья Милахиевич?! – резонно может возмутиться внимательный читатель. – Мы ведь знаем писателя Леонида Михайловича!». Дело в том, что родители хотели дать сыну имя Леня, но по церковным книгам ближайшим святым был Илья. Дабы не нарушать религиозных порядков, так мальчика и нарекли. Но всю жизнь звали Леней. Ну, а трудно воспринимаемое отчество он поменял сам, повзрослев.
Во время привоза праха писателя на курган в Старобешевском районе. Слева-направо: Евгений Жариков, Иван Билый, Иван Костыря, Александр Гревцов и Анатолий Кравченко.
«Детство. Знойная донецкая степь – родина горькой полыни. Розовый дым заводских кочегарок, кривые землянки, мелкая речка Кальмиус и степь, степь без предела…» – напишет Жариков в отчасти автобиографической «Повести о суровом друге».
Он влюбился в этот край раз и навсегда. И даже позже, живя в Москве, признавался: «Здесь я только по паспорту прописан, а сердце мое прописано в Донбассе. Навечно!».
А ведь в шахтерском крае ему пришлось очень несладко! В 1920-м осиротел, скитался вместе с братом Ваней по городам и селам. Путешествовали на крышах товарняков, бродили по базарам в поисках пропитания, ночевали в трущобах, на чердаках.
Дарственная надпись семейству Беспощадных.
Некоторое время будущий писатель жил в Калуге, у дяди – Петра Николаевича Жарикова. Летом пас коров, зимой учился. В родные места вернулся в 1926-м уже пятнадцатилетним подростком. Поступил на бывший Юзовский завод учеником токаря. А потом комсомольская ячейка механического цеха мобилизовала нескольких парней и девушек для культурной работы в деревне. Леня окончил в Мариуполе учительские курсы, даже преподавал в школе на хуторе Весело-Ивановский.
А потом снова завод, рабфак, музыкально-театральный институт в Киеве. И неутолимая жажда писать. Выплеснуть пережитое, услышанное, зацепившее. Так в «Забое», теперешнем литературном журнале «Донбасс», появился его первый рассказ – «Песня о сыне». А потом в нем же – первая редакция ставшей впоследствии знаменитой «Повести о суровом друге».
Всю жизнь дружил с Беспощадным
- Повесть эту сначала печатать не хотели. Но отец, прочтя ее в 1938-м, заявил: «Дай вам Бог всем так писать, как написал этот человек. Если не опубликуете это – исключайте меня из редколлегии». И отстоял Жарикова. А годы спустя дядя Леня включил в ее расширенный вариант эпизод, рассказанный папой, – вспоминает Вера Беспощадная, дочь легендарного донбасского поэта.
- Я узнал, что Беспощадный работал не только в шахте, но и на Алчевском металлургическом заводе заливщиком кокса. Там в цехе был мастер-бельгиец, презиравший русских рабочих. Он знал только три слова порусски: «лей», «скоро» и «своличь». Мастер издевался над мальчиком Пашей Ивановым (Беспощадный – псевдоним, переросший в фамилию. – Прим. А.К.), взаимная вражда дошла до того, что однажды Паша не выдержал и облил мастера водой из пожарной кишки. Павел Григорьевич обрадовался, когда впоследствии увидел этот эпизод в одной из глав «Повести о суровом друге». Он был щедр на подсказки и охотно раздавал огромный багаж собственных жизненных наблюдений, – делился Жариков.
Он окончил Литературный институт имени Горького в Москве. И остался в столице СССР. В годы Великой Отечественной войны работал в центральных газетах и журналах. Тогда же написал повесть о 28 панфиловцах «Снега, поднимитесь метелью!».
И все же большинство его произведений – песнь Донбассу, куда он часто приезжал «по-дышать родным воздухом», набраться впечатлений. В своей московской квартире бережно хранил шахтерскую каску, лампу-коногонку, кусочек антрацита.
Та самая сцена, которую Леониду Жарикову подсказал Павел Беспощадный.
Работал дотошно, порой даже чересчур. Сдав рукопись «Судьбы Илюши Барабанова», вдруг забрал ее и стал перерабатывать. Объяснял, что хочет почти вдвое сократить, а то она «пугает своими размерами». «Дикое мастерство! Он что, в классики готовится? Тяжело работает Леня. Не каждый воздержится от печатанья. Многие несут в издательство, еще чернила не просохли. А он не таков», – качал головой, узнав о поступке друга, Павел Беспощадный.
- Я помню дядю Леню очень энергичным, подвижным человеком, – делится Вера Павловна. – Как-то была в Москве, а он как раз вернулся из Крыма. Угощал меня крымским луком и салом. Радовался, как ребенок: «Понимаешь, Верочка, это всё – наше, украинское».
У Беспощадной остались письма Жарикова, книги с его дарственными надписями. Вот одна из них, сделанная 1 августа 1958 года на очередном издании «Повести о суровом друге»: «Паше, родному моему старичку, Лизочке (супруга поэта. – Прим. А.К.) и ребятам – наследникам Великого Донбасского края преподношу этот мой скромный сердечный подарок. Люблю вас всех и целую. Ваш Л. Жариков».
Стал частью любимого края
Слова Леонида Михайловича о том, что сердце его навсегда с донецким краем, стали пророческими.
Приняв участие в праздновании 60-летия журнала «Донбасс», Жариков вместе с коллегами по перу отдохнул на берегу Азовского моря. В Старобешевском районе, неподалеку от села Обильное, ему приглянулся один из курганов. Он попросил остановить машину, взобрался на него, залюбовался широтой наших просторов. «Вот здесь бы и захоронили меня, ребята, а? – вдруг сказал. – Сами приезжали бы сюда, читали стихи, пели песни, вдыхали бы пьянящий воздух – с чабрецом, с полынью… А я бы к вам взошел ромашками, клевером, анютиными глазками. И был бы с вами, слушал…»
Александр и Анна Жариковы умерли в один год.
В одном из писем своему доброму другу Анатолию Кравченко, бывшему тогда председателем Донецкой писательской организации, Жариков, уже тяжело больной, вновь просил после смерти развеять его прах на каком-нибудь донецком кургане. 6 марта 1985-го его не стало. Местом упокоения родные выбрали Кунцевское кладбище Москвы, но завещание Леонида Михайловича выполнили. На поезде урну с прахом доставили сын Евгений Жариков (известный актер) и дочь Нина. А развеяли над тем самым местом, которое некогда ему приглянулось.
«Прах, подхваченный ветром, рассеялся по южному склону, – вспоминал присутствовавший там писатель Иван Костыря. – И казалось, сразу же стал донецкой землей, тем, что на ней росло, цвело и колыхалось под солнцем».
Из шести детей выжили четверо
Одним из детей нашего знаменитого земляка является народный артист России Евгений Жариков, снявшийся в более чем 70 фильмах, в том числе «Рожденная революцией» и «Три плюс два». Евгений Ильич (отчество взял согласно паспортным данным отца) уже более тридцати лет женат на актрисе Наталье Гвоздиковой. Эту красивую пару друзья в шутку называли «жареные гвоздики».
- Я родился за четыре месяца до войны. У мамы, учительницы, нас было четверо. Рожала она шесть раз, но двое умерли в раннем детстве, – рассказывает Евгений Жариков. – Мы выжили. Я – последний в семье ребенок, последыш, как тогда говорили. Началась война, Москву бомбили. Наш дом ходил ходуном. Чтобы сохранить мне жизнь, мама с папой отдали меня дедушке и бабушке в город Загорск (ныне Сергиев Посад), где я прожил до окончания войны… С детства привык к самостоятельному труду и даже возил из Загорска на маленьком паровозике – «кукушке» по северной Ярославской дороге в дом продукты. Дедушка был большой трудяга, снабжал всех своих 15 внуков и четверых детей продуктами, чтобы мы не умерли с голоду.