Татьяна Мануева о политике вообще не думает

«Может даже и обмоем это дело, а что ж», – говорит Татьяна.

А что ж, праздник у нее. Референдум, вот.

С утра в Русское прислали автобус, и он отвез 20 человек на участок для голосования. Все 20 человек из Русского проголосовали за объединение с Россией. К вечеру автобус приедет еще.

Татьяна Мануева о политике вообще не думает и в предстоящем объединении видит в основном надежду на увеличение пенсии. Пока что ее еле хватает.

60-летняя пенсионерка живет тем, что можно вырастить на огороде, а еще – грибами и кизилом, которые можно собрать на холмах и в сезон отнести на продажу к шоссе.

Поскольку о политике Татьяна не думает, то изрядно удивилась, что в автобусе не было соседей-татар.

Как будет жить село Русское после референдума – неизвестно никому

Татары не голосуют. Поголовно. Потому что в бюллетенях, отпечатанных для дважды перенесенного вперед референдума, нет вариантов для тех, кто выступает за прежнюю связь Крыма с Украиной.

Село Русское, таким образом, поделилось примерно пополам. Половина из семидесяти дворов – за Россию. Половина – молчат.

Деление на празднующих и молчащих символично, если учесть, что Русское было Русским не всегда. До 1948 года селение звалось Урус-Ходжа. Впрочем, и тогда называлось в честь русского помещика, который тут жил.

Татарин на своей земле

«Я крымский татарин на своей земле, куда я могу поехать?! Я зубами буду держаться за эту землю», – говорит Рустем Муртазаев, швыряющий горсти овса и семян люцерны по вспаханному склону холма.

Все, говорит он, живут в Русском мирно. Но 52-летний селянин не сомневается, что этот референдум так или иначе обострит отношения между русскими и татарами. «Когда одна сила так вот преобладает, как же не осложнить?»

Я на своей земле, говорит Рустем Муртазаев

Какой толк спрашивать Рустема, как он будет строить жизнь в Крыму-России. «Кто тут чего за 10 дней продумает? Висим в подвешенном состоянии», – констатирует он. Впрочем, подвешенной жизнь была всегда после возвращения с семьей после депортации в Узбекистан.

Почему нельзя всех признать?

И все-таки Муртазаев надеялся на то, что революция в Киеве сделала бы Украину лучше. «Я думал, будет более справедливое государство, суды честные, все-таки новая справедливость», – перечисляет он надежды, которые теперь выглядят для него малореалистичными.

Теперь на жизнь в Киеве он смотрит через телерепортажи российского ТВ, которые повергают в ужас русское население Крыма.

Но еще до репортажей Рустем узнал о событиях в Киеве из первых уст – его родственник поехал «стоять на Майдан». Вернулся вдохновленным.

«Он больной поехал, я спрашивал его – что ты там потерял, а он говорит: если не мы, то кто? Он не бандеровец, он татарин. Он мне сказал – мы стояли за справедливость», – передает впечатления съездившего Муртазаев.

Все 20 человек из Русского проголосовали за объединение с Россией

Я напоминаю ему, что почитатели Бандеры на Майдане действительно есть. «Бандера для какого-то слоя населения – свой герой, – философски отмечает тот. – У нас тоже свои герои, у русских тоже – почему нельзя всех признать и жить нормально?»

Но нет такого референдума, с таким вопросом.

Дилемма сельского чиновника

По улице Дружбы из Русского выезжаю на шоссе Симферополь-Феодосия, направляюсь в Богатое (бывш. Бахчи-Эли), где находится участок для голосования.

Чем богато Богатое? Председатель сельсовета Назим Юнусов, говорит, что в основном пейзажами. После распада Советского Союза остатки сельхозиндустрии тут зачахли.

Избирательный участок в селе Богатое

15 лет уже Юнусов председатель, но такая большая политика накрыла его впервые. До этого вопросы были исключительно хозяйственные. В марте, к примеру, традиционный сбор урожая мусора, в изобилии разлетающегося за зиму по окрестностям.

И тут – такое. Предсельсовета – в особенно деликатном положении. Как представитель власти он обязан организовать референдум. Как татарин – от голосования воздерживается.

И его тоже спрашиваю – может ли референдум расколоть татар и русских, которые живут в соотношении 40 к 60.

«Вот. Это самое страшное», – кивает Юнусов и говорит, что как только пошли разговоры о референдуме, он собрал местный актив и депутатов и всем дал высказаться. «Одна цель была у этого собрания – чтобы мы как жили в мире, так и жили дальше. Чтобы эти разногласия из-за политики не переходили в ссоры».

Судя по всему, сельчане голосуют за Россию

Юнусов вернулся из депортации в Крым в 89-м. «Я приехал в Украину. Я женился в Украине. У меня две дочери родились в Украине. И у меня пока в голове не укладывается, как это – жить в России».

Есть и более конкретное беспокойство. «Я в 2000 году принимал присягу должностного лица, которого избирал украинский народ. Там четко написано – соблюдать конституцию и законы Украины. Это конечно не воинская присяга, но…»

Юнусов не знает, как ему быть: как ему совмещать председательство в малюсеньком сельском районе обновленной Крымом России с тем фактом, что он за это обновление не голосовал.

Видимо, проведет свой референдум. Говорит, что после того, как Крым станет Россией, он соберет сельских депутатов и попросит у них совета.

«Мы возвращаемся на родину»

Его моральные терзания односельчане русской крови, похоже, не сильно оценили. «Мы возвращаемся на родину, мы хотим праздника! – говорит начальница избиркома Елена Быкова. – Но у нас предсельсовета – татарин. Он не поддержит и не организует». Сотрудники избиркома считают, что празднования будут ограничены отдельными подворьями.

На избирательном участке в Богатом уже к часу дня пусто, и, по утверждению Быковой, проголосовала уже почти половина избирателей. Та самая, русская половина. То есть, все, на кого рассчитывали.

В прозрачных урнах видны листы, где галочки стоят сплошь на первом из двух вариантов ответа. Голосующие, стало быть, хотят в Россию, не нужна им даже расширенная автономия в составе Украины.

Назим Юнусов: в голове не укладывается, как это – жить в России

Откровенной враждебности к татарам не видно, но холодок чувствуется. Припоминают всё: и то, что придорожные забегаловки по всему Крыму – сплошь татарские, и что День победы они, вроде, не празднуют. Последнее не проверял, оставляю на совести Виктора Сухорукова, еще одного сотрудника избиркома.

«Угнетенные сильно! – желчно говорит одна из дам в нетопленном помещении для голосования. – Нам после 33-го ничего не вернули, а им – привилегии».

По даме видно, что при Голодоморе ее и в проекте не было. А позиция российских властей относительно голодной катастрофы 30-х говорит, что и после перехода в юрисдикцию РФ компенсации за это ей или ее родным не видать.

Но нет, не будет здесь никаких проблем, уверены избиркомовские. «Некоторые не хотят и боятся, но успокоятся», – считает Елена Быкова. Хотя точно предсказать реакцию татар все-таки не могут. «Они стараются молчать, ни с кем не разговаривают».

У татарского кафе

Однако за углом – одно из татарских кафе, и комментарии только успевай записывать.

Асан констатирует: «Без меня меня женили».

Как жить после такой «свадьбы»? Рефат настроен решительно: брачной жизни не будет, новый премьер Крыма Аксенов долго не протянет, а село обязано и будет выполнять украинскую конституцию. Передние золотые коронки во рту у Рефата решительно отражают выглянувшее солнце.

Исмаил терпеливо объясняет: депортация навсегда окрасила отношение татар к Москве. Он говорит, что татары не против референдума. Но – такого, который будет организован нормально и пройдет без надзора чужих военных.

Посетители «татарского» кафе рады поделиться своим мнением

Исмаил согласен даже на то, чтобы поставить на границах Крыма совместные патрули из татар, русских, караимов и всех других национальностей Крыма. Но, говорит, российская армия должна уйти.

Маловероятно, однако, что «дружелюбные зеленые человечки» послушают его.

Асан, Рефат, Исмаил и еще с полдесятка татарских мужчин у кафе наперебой уверяют меня, что соседские отношения – выше национальных, что обстановка все равно будет мирной.

Но к полудню в воскресенье раскол в селе Богатом уже принес первые горькие плоды. Ближайший к избиркому туалет находится в этом самом кафе. Это стоит всего две гривны, но в ответ на татарский бойкот референдума сотрудники и сотрудницы избиркома бойкотируют татарский туалет. Терпят до последнего и потом, по их словам, «бегают к речке».

Смешно, вроде. Но как-то не укрепляет веры в то, что большая политика действительно никак не повлияет на жизнь чисто соседскую.